Руська Православна Церква

Офіційний сайт Московського Патріархату

Русская версияУкраинская версияМолдавская версияГреческая версияАнглийская версия
Патріархія

Духовний муж

Духовний муж
Версія для друку
7 травня 2020 р. 19:15

7 мая 2020 года исполнилось девять дней со дня кончины митрофорного протоиерея Георгия Бреева, настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском г. Москвы, духовника Московской городской епархии. О любимом многими поколениями верующих священнике вспоминает его духовное чадо протоиерей Константин Островский, настоятель Успенского храма в г. Красногорске Московской области.

Отец Георгий Бреев, по слову апостола Павла, для всех «сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22). С церковными старушками он был простым добрым батюшкой; с учеными мужами раскрывался как образованный человек, могущий дать не только духовный совет, но и подсказать что-то из богословия, философии, истории.

Отец Георгий не был модернистом и не был консерватором; служил как привык, как все; в чем-то, бывало, ошибался. Но служил отец Георгий истово, вся душа его погружалась в богослужение (это, конечно, мое впечатление — Бог судья — но я так чувствовал и чувствую). Не соблазняясь крайностями экуменизма, отец Георгий, однако, с любовью относился ко всем людям: и католиков признавал за христиан, и мусульман не считал безбожниками; во всяком молитвенном обращении человека к Богу он видел действие Божией благодати.

Среди его духовных чад были и переводчик Бхагавадгиты Всеволод Семенцов, и исследователь «Текстов пирамид» Ольга Зубова. Но, уважая все доброе, что обретается в человеческих духовных опытах, отец Георгий видел в них и существенные различия. Помню его слова, что когда он читает Евангелие, то чувствует себя перед Богом немощным и ничтожным, а Махабхарата, наоборот, побуждает чувствовать себя могучим и великим.

Я познакомился с отцом Георгием в августе 1978 года. Он был тогда третьим священником в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне в Москве, а я пришел туда, чтобы стать алтарником. В первые же дни моего алтарничества произошло важное искушение. Я ведь не сразу уволился со светской работы, и мне в храме стали советовать вообще официально числиться где-нибудь в миру, а то мало ли что. Звучало разумно, я задумался, но, слава Богу, решил спросить у отца Георгия. Он посоветовал скорее увольняться, и так я связал свою жизнь со служением Церкви.

Жажда обрести опытного руководителя, чтобы идти духовным путем, возникла у меня еще до прихода в Церковь. Отец Георгий сразу вызвал у меня доверие к себе, поэтому я недолго раздумывал, прежде чем попроситься к нему в духовные чада. Точно помню, что когда он венчал меня с будущей матушкой Александрой 16 октября 1978 года, я уже был его духовным сыном. И с тех пор до самого своего рукоположения в священный сан в 1987 году я, можно сказать, жил при отце.

Нет, дома я у него бывал очень редко, только по какому-нибудь особенному случаю, но в храме старался быть всегда вместе. И даже если он служил, а у меня был выходной, я часто выходил на службу вне графика, чтобы быть рядом. Это не было влюбленностью, совсем нет, и я вовсе не предавался мечтаниям о высокой духовной мере отца Георгия, правильно полагая, что неспособен об этом судить. Но с первых дней знакомства я почувствовал, что в его лице Бог протягивает мне руку, за которую нужно ухватиться и, закрыв глаза, держаться.

Я знаю, что у отца Георгия были друзья: его ровесники, с которыми он вместе учился, и некоторые духовные чада, мои ровесники. Но я никогда не только не старался стать другом отца Георгия, но даже и не хотел этого, потому что чувствовал, что дружба может мешать духовным отношениям. Отец Георгий никогда и не провоцировал на дружбу, относился он ко мне очень хорошо, прямо по-отечески (он и материально помогал нашей семье), но без фамильярности, и я ему за это благодарен, а сам старался, чтобы в центре отношений было послушание.

Писать об отношениях с духовным отцом сложно, потому что, по слову преподобного Иоанна Лествичника, может возникнуть вопрос: «Как же доброе дерево принесло бесплодную ветвь?» Но думаю, что кому-нибудь может принести пользу краткое изложение тех оснований, на которых строились мои отношения с отцом Георгием. К сожалению, я от этих принципов многократно отступал, о чем мне всегда приходилось жалеть.

Основанием для доверия и послушания отцу Георгию у меня было не мнение о его святости и прозорливости, а надежда, что милосердый Господь, давший мне — только что вступившему на духовный путь — руководителя, не даст нам с руководителем заблудиться.

Я старался быть искренним с духовным отцом. По обстоятельствам было невозможно, да и не нужно посвящать его во все подробности моей суетной жизни. Но если мне случалось что-то плохое сделать или подумать, или пожелать, и я сомневался, сказать ли об этом духовному отцу или нет, то я говорил обязательно. Невозможно все открыть, но ничего нельзя скрывать.

Особенно важно не таить своих помыслов против самого духовного отца и слов или дел, которыми вольно или невольно пришлось причинить ему вред. Это со мной бывало. Конечно, исповедовать такие вещи было особенно неприятно, но иначе невозможно было бы сохранить искренность в отношениях с отцом.

В духовной жизни все важно. Идеальным было бы спрашивать благословение буквально на каждый шаг, как это бывало у великих подвижников, о которых мы читаем в отечниках. Очевидно, что для меня, немощного человека и не монаха, такие отношения с духовным отцом были невозможны. Но правила я держался такого: о чем спрашивать и о чем не спрашивать — определяет духовный отец, а не чадо.

И еще выработалось правило: не хвалить своего духовного отца и не ругать, не хвалиться им и не стыдиться его.

Хотя поговорить я всегда любил, но в присутствии отца я старался говорить поменьше.

И что бы мне порой ни внушали помыслы, я старался держаться мысли, что духовный отец меня всегда и всякого любит, никогда на меня не обижается, никогда не пренебрегает мной; что он любит меня не меньше, чем родного сына, но и не больше, чем кого-нибудь другого; если ругает меня или утешает, то только для моей пользы.

Слушаться иногда было очень трудно. Помню, мне предложили купить пятитомник «Добротолюбия» за 200 рублей (большие по тем временам деньги — оклад заведующего отделом в институте), а у меня их только и было. Отец благословил, и я, хоть не без колебаний, купил. Но вскоре Бог наслал столько денег (понемножку с разных сторон), что дорогая покупка прошла безболезненно.

И еще помню такой случай. Однажды я зимой привел старшего сына Илюшу (ныне епископ Зарайский Константин) в алтарь помолиться за Литургией. Ему было года два или три. Мне показалось, что в алтаре очень жарко, и я снял с Илюши пальто, а служивший Литургию отец Георгий неожиданно посоветовал мне одеть ребенка, чтобы он не замерз. Я пришел в великое замешательство, потому что испугался, что Илюша в пальто вспотеет и, выйдя потом на улицу, простудится. Но, поколебавшись, я решил за послушание рискнуть здоровьем ребенка. Риска же никакого не было, потому что через пять минут я и сам почувствовал, какой в храме холод.

Первые три года моего пребывания в алтаре и в духовных чадах отец Георгий не благословлял мне искать рукоположения, считая, что я еще не готов. Потом он благословил пытаться поступить в семинарию или рукоположиться где-нибудь в провинции, как это многие тогда делали. Но ни в семинарию не брали, ни в провинции не рукополагали, на поиски ушло целых пять лет. Наконец отец Георгий поговорил обо мне со священником Валерием Васильевым (ныне митрополит Виленский и Литовский Иннокентий), который тогда был благочинным в Хабаровске. Отец Валерий сказал обо мне архиепископу Иркутскому и Читинскому Хризостому (Хабаровск входил тогда в его ведение), и владыка согласился со мной встретиться на предмет возможного рукоположения.

Но пока я ждал судьбоносной встречи, мне в голову пришли верные, по сути, мысли, что зря я все это затеял. Ведь для человека несовершенного нет ничего не только полезнее, но и выше, чем жить при духовном наставнике. Будь я настоящим подвижником, я должен был бы хотеть никогда не удаляться от отца, а иную судьбу (в том числе рукоположение на Дальнем Востоке) принимал бы только ради послушания Божией воле. Я тогда же высказал все это отцу Георгию, он согласился и сказал: «Ну, теперь уже, если владыка предложит тебе сан, не отказывайся. А если нет, то сам не ищи».

Позднее, когда я уже служил в Хабаровске отец мне написал, да я и сам понял, что в новых условиях (в удалении от духовного наставника) волю Божию нужно познавать в обстоятельствах жизни, принимая все: приятное и неприятное, кажущееся плохим или кажущееся хорошим, по-видимому вредное и по-видимому полезное — как посланное Самим Богом. Конечно, путь послушания, которым я шел до этого, был выше, но во мне не нашлось столько цельности, чтобы не рваться душой к священному сану, и поэтому Бог даровал мне сан прежде дара рассуждения.

Я думаю, многие напишут свои воспоминания об отце Георгии, каждый видел его с какой-то особенной стороны: проповедника, автора книг, восстановителя двух порушенных храмов, создателя больших и деятельных приходских общин. Для меня в отце Георгии, безусловно, на первом месте было личное духовное общение. В этом общении он всегда говорил очень точно, зачастую афористично. Замечу кстати, что он никогда не насиловал волю человека. Был ли отец Георгий духоносным старцем — не дерзну так сказать, это выше моей меры. Но младостарцем он не был.

Слава Богу, я иногда (не всегда, конечно) записывал высказывания духовного отца и некоторые замечательные случаи из нашего общения.

Однажды спрашивает меня отец Георгий: «Как дела?» Ну я ему этак смиренно отвечаю: «Все падаю, батюшка». А он мне говорит: «Куда же дальше падать-то?»

А вот еще случай. Мне показалось неудачным одно слово в молитве из какого-то акафиста, но без благословения я заменить это слово не решался. Спросил отца Георгия. Он посмотрел, хлопнул меня этим акафистом по голове и весело сказал: «Молись как написано. Послушание и смирение выше всего». 

Как-то раз я посетовал отцу на то, что очень трудно достать хорошее масло для лампадки (это были времена дефицита), и он вразумил меня, сказав: «Какая у нас молитва, такой и елей». 

О чревоугодии отец как-то раз замечательно сказал, что пища — от Бога, а «хороший повар» — от лукавого. 

Помню, когда я только начал церковную жизнь, мне очень понравилось ходить в косоворотке. Так я везде и ходил: в голубой «русской» рубахе с матерчатым пояском, в простых штанах, туристических ботинках, бороде и шевелюре вокруг зреющей лысины. Но отец Георгий не делал мне на эту тему замечаний. Однажды мы с ним ехали в метро, спокойно разговаривали, на меня покашивался народ, и я как-то сам почувствовал, что отцу должно быть неловко сидеть рядом с такой яркой (в прямом смысле) фигурой. Наверное, ему действительно было неловко, но он мне ничего не сказал и даже виду не подал. И правильно сделал, потому что важно не чтобы неофит во что-то переоделся, а чтобы он сам почувствовал: ни косоворотка, ни фрак, ни пиджак не приближают его к Богу и не удаляют. 

Отец Георгий имел хорошие музыкальные данные, даже какое-то время регентовал, и он любил музыку. Однажды он рассказал мне о своей знакомой пианистке, которая во время войны перенесла много бед, жила в голоде и холоде и стала уже отчаиваться. И тогда она услышала Голос: «Что же ты музыку забыла? Музыка — это свет». Она села за фортепиано, стала играть и воспрянула душой. 

Помню, я подошел к отцу Георгию с вопросом: «Как мне определить, когда я говорю от Бога, а когда нет?» Отец ответил очень просто: «Кто с Богом, тот говорит Божие, а кто со своими помыслами, тот говорит от своих помыслов». 

О правильном устроении духовника отец говорил мне, что кто искренне ищет Бога, к тому люди сами тянутся, а кто ищет людей, тот потеряет себя. 

Еще он говорил мне: «Вот придешь на Страшный Суд и скажешь: "Господи, я всю жизнь Тебе служил". А Господь ответит: "А Я тебе за это хорошо платил"». Имелись в виду не только деньги, но и душевные, и духовные утешения. За все нам заплачено с лихвой — перед Богом лучше не стоять в ожидании награды, а пасть ниц, умоляя о милости. 

И еще, помню, я поссорился со своим другом Борей (ныне покойный протоиерей Борис Ничипоров) и пожаловался на него нашему общему духовному отцу. Отец Георгий ответил мне, что мы ведь собираемся войти в Царство Небесное, а там все пребывают в любви и единении. Как же мы туда войдем с нашими укоризнами? 

Еще однажды отец Георгий замечательно сравнил отцовскую и материнскую любовь: «Мать себя приносит в жертву сыну, а отец приносит сына в жертву Богу». И действительно, вспомним библейскую историю Авраама и Исаака. «Мною клянусь, говорит Господь [Аврааму — прим. прот. Константина], что, так как ты ... не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя и ... благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт. 22:16-18). И ведь именно Исаак, тот сын Авраама, которого он по велению Божиему решился принести Богу в жертву, стал родоначальником избранного народа (см. Быт. 22:1-8). 

Однажды отец Георгий высказал замечательное сравнение: «Как мать, вынашивая дитя во чреве, старается ничем не повредить ему, чтобы оно родилось полноценным, а не уродом, так и всякий человек должен бережно относиться к своей душе, чтобы она после телесной смерти отошла в иной мир готовой к полноценному существованию в нем, а не уродливой или — еще хуже — обреченной на вечную мучительную смерть». Об этой смерти сказано в Апокалипсисе: «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая» (Откр. 21:8). 

Помню два примечательных исцеления после совершенного отцом Георгием таинства Елеосвящения. 

У меня была очень дальняя родственница (жена двоюродного дедушки, умершего лет за двадцать до моего рождения) тетя Соня. Я с ней познакомился, когда ей было 95 лет, а мне 27. Она жила в интернате для престарелых, очень тяжело заболела, врачи лечить ее уже отказались, тетя Соня собралась умирать. Тогда моя мама попросила, чтобы я поехал в интернат и прочитал тете Соне отходную. Я съездил, прочитал отходную, но поскольку тетя Соня сразу не умерла, я предложил ей пособороваться и причаститься. Я пригласил к ней отца Георгия, и после соборования и причащения тетя Соня выздоровела. Она прожила с тех пор еще 15 лет, хоронил я ее в Красногорске, уже будучи настоятелем храма. 

Другой случай был с двухлетним ребенком Гошей Великановым, сыном благочестивых пресненских прихожан, который тяжело и долго болел и никак не выздоравливал, несмотря на усилия врачей. Отец Георгий совершил над ним таинство Елеосвящения, и мальчик выздоровел. Судьба его в дальнейшем сложилась светло, но трагически: мальчик вырос достойным христианином, окончил Свято-Тихоновский богословский институт, женился и помышлял о рукоположении, но неожиданно погиб под колесами поезда. В этом случае отец Георгий нарушил церковное правило не соборовать младенцев, хотя по плодам видно, что это было действием благодати, а не своеволием. 

Летом 1981 года мой старший, тогда четырехлетний, сын Илюша вдруг стал очень сильно заикаться. Сказали об этом отцу Георгию, он посоветовал мазать его маслом от преподобного Сергия. Добыли, стали помазывать, и все прошло. 

Еще был случай с моими друзьями, духовными чадами отца Георгия, жившими в Витебске, Володей и Таней Быстряковыми (позже Владимир стал священником). Как-то раз звонит мне Таня в волнении, говорит, что у ее сына Алеши на рентгене обнаружили кисту в челюсти и врачи рекомендуют срочную операцию. Доброкачественное или злокачественное новообразование — неизвестно. Таня хотела, чтобы я спросил совета у отца Георгия. Вдруг разговор оборвался по техническим причинам, и сразу же мне позвонил отец Георгий. Тут надо заметить, что мы в те времена старались с ним по телефону говорить как можно меньше, потому что разговоры духовенства прослушивались КГБ. Его звонок ко мне был из ряда вон выходящим. Я все рассказал отцу Георгию, он посоветовал с операцией не торопиться, я передал Тане его совет. Когда через несколько дней сделали еще один снимок, кисты на нем уже не было. 

Описанные случаи исцелений «не тянут», на мой взгляд, на чудеса в полном смысле этого слова, это не дарование зрения слепорожденному и не изгнание легиона демонов, но все-таки примечательно. А во мне в то время эти случаи укрепляли доверие к духовному отцу, хотя суть наших отношений была не в исцелениях. 

Суть отношений отца Георгия к нам очень просто выразила одна старая пресненская прихожанка, которая как-то сказала: «Много хороших батюшек, а отец Георгий нас любит». Да, он нас любит. 

Среди нас, кто окормлялся у отца Георгия, — священников, мирян, архиереев — было и есть много добрых христиан. Не он один, мы тоже внимательно выслушиваем прихожан, стараемся утешить их и наставить в духовной жизни. Многие из нас лучше отца Георгия пишут книги, проповедуют с амвона, преподают. Но совсем немногие прошли истинную школу послушания, как он прошел ее при Псково-Печерском схиигумене Савве (Остапенко); немногие обрели сердечную молитву; совсем-совсем немногие имели от Бога (а не от своих мечтаний) дар вести других незаблудным путем духовного послушания, терпения, смирения и молитвы. Бог всем нам судья, но дерзну сказать об отце Георгии Брееве, что ныне от нас ко Господу отошел поистине духовный муж. 

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Версія: російська

Усі матеріали з ключовими словами

 

Інші статті

Нікольський жіночий монастир у Калузької області організував серію майстер-класів для біженок. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 26 березня 2024 року)

У Брянці Сєверодонецької єпархії роздали гуманітарну допомогу. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (за 23-25 березня 2024 року)

Служба «Милосердя-на-Дону» надала допомогу дітям з інвалідністю в Харцизьку. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 22 березня 2024 року)

За місяць на Харківщині представники Церкви роздали 400 гуманітарних наборів. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 21 березня 2024 року)

Православні соціальні волонтери в Донецьку відвідують вдома сім'ї нужденних. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 19 березня 2024 року)

Православні соціальні волонтери в Донецьку відвідують вдома нужденні сім'ї. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 19 березня 2024 року)

Луганська єпархія передала нову партію допомоги до церковної богадельні в Алчевську. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (за 16-18 березня 2024 року)

Армавірська єпархія передала дві тонни допомоги Бердянську. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 15 березня 2024 року)

Луганська єпархія передала допомогу для безпритульних. Інформаційне зведення про допомогу біженцям (від 14 березня 2024 року)

Священники Северодонецкой епархии доставляют адресную помощь. Информационная сводка о помощи беженцам (от 13 марта 2024 года)