Москва. 31 октября. Православные священники по-разному оценивают фильм Павла Лунгина «Остров».
«Почему же в «Свадьбе» у Лунгина получился жуткий и в то же время убедительный священник, а в «Острове» лучше всех смотрится юродивый монах Анатолий, и столь неприглядно показаны другие насельники обители? Главный герой постоянно эпатирует официальную Церковь, но у меня возникает вопрос: а что может предложить он сам?» - задает вопрос профессор Санкт-Петербургской духовной академии протоиерей Георгий Митрофанов, слова которого приводит ноябрьский выпуск журнала «Фома».
По мнению отца Георгия, образы игумена и иеромонаха — оппонентов главного героя фильма Анатолия — выглядят провальными на фоне образа юродивого старца.
Этот фильм очень легко может вызвать у зрителя ощущение, что некое индивидуальное, харизматическое христианство намного выше традиционной церковности, считает священник.
«Безусловно, такой путь свойственен некоторым святым в разные времена, но предлагать его через кинематограф как единственный образец, достойный подражания — значит покушаться на устои. И я считаю, что это — очень опасный и искусительный ход режиссера», — отметил отец Георгий.
В то же время, продолжил он, юродство монаха Анатолия, которого сыграл Петр Мамонов, не совсем обычное, поскольку он идет к Богу церковным путем, «но не тем, которым, строя храмы и золотя купола, пытаются идти сегодня многие». «Образ кающегося предстает перед нами на фоне реального развала, который происходит в стране, и на фоне других монахов, которые этой разрухи как бы не замечают», — добавил священник.
Со своей стороны протоиерей Александр Степанов признал определенную тонкость сценария фильма и игры П.Мамонова, добавив при этом, что его как священника настораживает такой православный монастырь, каким он показан в фильме, поскольку, по его словам, люди приходят к монаху Анатолию не за Христом, а лишь за чудесами.
Другой священник, отец Константин Слепинин, слова которого также приводит журнал «Фома», назвал большим упущением автора фильма то, что в нем не показаны вехи духовного роста главного героя.
«Только что это был трясущийся от страха матрос, стреляющий в своего капитана, и буквально тут же мы видим человека незаурядных духовных дарований, чудотворца. У зрителя может возникнуть иллюзия, что такое превращение может произойти очень просто, как бы само по себе. А ведь этому должны были предшествовать годы тяжкого аскетического труда», — сказал он.
