Церковный историк синодальной эпохи, талантливый педагог и администратор Александр Васильевич Горский обладал глубоким аналитическим умом, великолепной памятью, неистребимой жаждой новых знаний. Искренне и горячо верующий в Бога, он стал ориентиром как ученый, преподаватель и человек для многих своих учеников. В этом году исполняется 150 лет со дня его кончины. Памятная дата — хороший повод, чтобы рассказать о нем. Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 7, 2025, PDF-версия).

Начало пути

Александр Васильевич Горский родился в 1812 году в верующей семье. Любовь к науке передалась ему от отца — Василия Владимировича, священника и профессора Костромской духовной семинарии. Его мать, Ольга Косминична, также происходила из духовного сословия, была дочерью настоятеля Иоанно-Златоустовского храма Костромы. В семье Горских было двое сыновей и дочь. Брат Горского Владимир стал ученым-востоковедом, отправился миссионером в Китай, где и скончался в возрасте 28 лет в Пекине[1].

Воспитанный в строгих религиозных и нравственных устоях, «как монастырка в своей келье», по его словам, будущий историк окончил Костромское духовное училище и два курса семинарии и, благодаря неординарным способностям, в 16 лет стал студентом Московской духовной академии (МДА). Так получилось, что будущий архиепископ, а в то время бакалавр МДА иеромонах Афанасий (Дроздов, † 1876), проводя весной 1828 года ревизию Костромской семинарии, заметил даровитого юношу и рекомендовал его для поступления в академию, несмотря на то что тот был еще далек от окончания полного курса семинарии.

Начальство академии поручило Александра попечению студента Дмитрия Гумилевского, будущего святителя Филарета Черниговского. И постепенно молодые люди стали друзьями. Из преподавателей наибольшее влияние на Горского оказали профессор протоиерей Феодор Голубинский (попечению которого Александра поручил отец) и бакалавр гражданской истории Ф.А. Терновский-Платонов.

Главное, что вынес будущий ученый за годы студенчества, — это привычка к прилежному труду, навык пользоваться приобретенными знаниями, развитая способность думать, анализировать и сопоставлять факты и, конечно, любовь к науке. А освоение трех древних (древнееврейский, греческий, латинский) и трех европейских (английский, французский, немецкий) языков открыло ему дверь в сокровищницу мировой научной мысли.

В вопросе личной жизни Горский так и не выбрал, с кем связать свою жизнь. Но и мечта о монашестве не нашла своего воплощения в молодые годы. Желание стоять перед престолом Божиим осуществилось только в 48 лет, когда по инициативе митрополита Московского Филарета (Дроздова) Александр Васильевич стал безбрачным священником, что казалось тогда прецедентом не только в МДА, но и в Русской Церкви. Он так и останется одиноким в своей жизни, и лучшим его другом будет дневник, с которым он станет делиться своими мыслями, чувствами, планами. И благодаря дневнику мы знаем, что юноша постоянно размышлял о своем духовном и научном призвании, тщательно анализируя свою духовную жизнь, искал пути, как лучше послужить Богу. Поддержку и сочувствие в этих вопросах он находил у Ф.А. Голубинского, который принимал его как родного и близкого человека.

Религиозность Горского была светлой и искренней, отличалась глубиною веры и вдохновенным восприятием Божественной благодати. «В великие дни церковного года А.В. искал в себе настроения, соответствующего святым воспоминаниям, умел "чувствовать праздник" и с замечательной тонкостью анализирует истинно христианское настроение недели страстей и светлого дня… Он стремился воплотить Евангелие в своей жизни, был очень требователен к себе и испытывал чувство раскаяния, если кого-то обидел, не удержавшись от гневной вспышки… В одном месте дневника он перечисляет ряд своих грехов, и мы видим отсюда, что это был человек духа, а не плоти»[2], — пишет биограф ученого профессор МДА С.И. Смирнов.

Окончив Московскую духовную академию, Александр Горский получил должность профессора церковной и гражданской истории в Московской духовной семинарии, а затем, в 1833 году, был назначен бакалавром церковной истории[3] Московской духовной академии. Он сразу же ревностно занялся чтением книг и подготовкой лекций. В дневнике от 30 августа 1834 года, в день своего Ангела, Александр Васильевич записал: «Я один был сегодня у себя в гостях и вместо празднования занимался составлением первого урока для начинающегося курса на завтрашний день». А трудиться ему пришлось очень напряженно, но сил он не щадил, поэтому талант, молодость и усидчивость быстро помогли ему освоить науки в необходимом для преподавательской деятельности объеме.

«Главный предмет изучения»

Лично знавшие А.В. Горского отмечали, что его академическим лекциям свойственно красноречие и религиозное воодушевление. И не­удивительно, что ученики перечитывали их даже много лет спустя для возбуждения и оживления религиозного духа. Для него характерно возвышенное отношение к церковной истории, которая, по мысли автора, представляет Бога в самом ближайшем отношении к человечеству. В качестве примера можно привести наиболее известный и читаемый его труд «История Евангельская и Церкви Апостольской».

Среди предметов, которые он преподавал, были новозаветная Библейская история, история Древней Церкви, Византии, Русской Церкви и история западных исповеданий. Но постепенно все они стали самостоятельными историческими предметами и были переданы другим преподавателям. К началу 1860-х годов Александр Васильевич преподавал только историю Древней Церкви. Однако как историк он обратил свое внимание на слабо разработанную в тот момент научную дисциплину — историю Русской Церкви. «Русская церковная история составляет для меня главный предмет изучения по обязанности и по любви»[4], — писал он историку Погодину в 1843 году.

Основные принципы его исторического исследования заключались в критическом рассмотрении источников и литературы, тщательном изучении фактов, объяснении их взаимной связи, установлении причин исторических явлений и процессов. Став прекрасным знатоком церковной историографии, ученый критически относился к достижениям западной церковно-исторической науки. Тем не менее среди западных ученых были такие, которых он особенно уважал, в частности немецкий протестантский церковный историк Август Неандер (1789-1850).

Александр Васильевич много работал с богатыми рукописными собраниями библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой лавры, Иосифо-­Волоцкого монастыря, московской Синодальной библиотеки, Румянцевского музея и других книгохранилищ, стал великолепным знатоком древних славянских рукописей. Его первый значительный печатный труд — книга «Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры» (1842), написанная к 450-летию со дня кончины преподобного Сергия. Книга вышла без указания имени автора, как и ряд других трудов Горского. С 1842 года Московская духовная академия начала издавать журнал «Прибавления к творениям святых отцов в русском переводе», в котором А. В. Горский также принимал активное участие и был одним из редакторов.

11 октября 1842 года А. В. Горского назначили библиотекарем академии. В этой должности он трудился двадцать лет, вплоть до своего назначения ректором МДА. Многие отмечают его самоотдачу и жертвенность на этом послушании. Он прочитывал все книги, поступавшие в библиотеку, знал их не только по названию, но и по содержанию. Мог порекомендовать литературу по любому курсу. Всегда помнил, где какая книга стоит. Мог найти необходимую даже ночью на ощупь, если боялся спускаться в хранилище с огнем. Он также добился передачи в библиотеку МДА наиболее ценных рукописей библиотеки Иосифо-Волоколамского монастыря, старопечатных книг и рукописей, изъятых у старообрядцев.

Профессор Московской духовной академии Н.И. Субботин писал впоследствии о А.В. Горском: «Доселе с благодарностью вспоминаю то живое участие, с каким он принимал всякого рода подобную просьбу. Случалось по соседству прийти к нему ночью за какой-нибудь справкой, за разрешением встречающегося затруднения, и, если нужной книги у него не было под руками, он накидывал немедленно на плечо свою шинельку, брал фонарь (а то и без фонаря), бежал в библиотеку, вынимал из шкафа (иногда ощупью) и приносил требующуюся книгу»[5].

Александр Васильевич быстро продвигался по службе. В 1837 году он стал экстраординарным профессором, а через два года ординарным профессором академии. Однажды он даже публично поспорил с митрополитом Филаретом (Дроздовым) во время экзамена в академии, дерзнув отстаивать свою точку зрения. После этого случая святитель Филарет не только не рассердился на «строптивца», но и стал его уважать и отличать. Постепенно отношения между ними приняли доверительный характер. А.В. Горский и святитель Филарет состояли в переписке друг с другом. Нередко митрополит спрашивал советов у профессора. Горский в письмах порой выражал несогласие с мнениями святителя и аргументированно их критиковал[6].

Методы преподавания А.В. Горского и его лекции распространились по духовным учебным заведениям всей России. Известный историк В.О. Ключевский, которого также можно считать его учеником, писал: «В начале [18]40-х годов несколько студентов, сличив записи каждого, составили полный курс лекций Горского. Путем переписывания этот огромный курс, листов в 400 убористого письма, каким умеют писать только в духовных учебных заведениях, разнесен был по России и долго служил капитальным руководством в преподавании церковной истории во многих семинариях»[7]. Сам Горский охотно посылал преподавателям семинарий собственноручно им написанные краткие конспекты и пояснительные записки.

Всего опубликовано около 50 его печатных работ. В их числе несколько статей по истории Русской Церкви: о митрополите Киевском Кирилле II, святом Петре, святом Алексии, святом Киприане, Фотии, Феодосии и Филиппе I, преподобном Максиме Греке, о митрополите Киевском Петре Могиле, о Паисии Лигариде, а также жизнеописания отцов Церкви: Афанасия Александрийского, Василия Великого, Епифания Кипрского, блаженного Феодорита Кирского.

Значительный вклад Горский внес в изучение славянской письменности. Он тщательно исследовал и впервые опубликовал целиком «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, исследовал славянские (Паннонские) жития святых братьев Кирилла и Мефодия, доказал их глубокую древность и значимость для науки. А.В. Горский в своей изданной анонимно статье «О походе руссов на Сурож» обосновал важность для исследования предыстории Русской Церкви славянского жития святителя Стефана Сурожского и впервые обратил внимание русских ученых на житие святителя Георгия Амастридского.

Самой известной монументальной научной работой Горского стало пятитомное «Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки», созданное по инициативе и благословению святителя Филарета Московского. В помощники ученый пригласил своего ученика Капитона Невоструева. Александр Васильевич, как эксперт в оценке старых русских памятников с обширными богословскими познаниями, прекрасно разбирающийся в византийской письменности, лучше других был готов к этой работе. Специалистами этот труд был оценен как базовый для изучения древней русской литературы. Он помог сделать ряд ценных открытий не только в области древней славяно-русской литературы, но и литературы греческой: найдены были в славянском переводе неизвестные в подлиннике произведения греческой письменности. Признанием ценности этого научного труда стало присвоение Горскому и Невоструеву в 1867 году Ломоносовской премии, учрежденной правительством Российской империи в память о заслугах М.В. Ломоносова. Нередко А.В. Горский значительно переделывал и почти полностью переписывал труды своих учеников, которые потом выходили под их именами[8].

В 2026 году исполнится 150 лет синодальному переводу Библии. В 1858 году Святейший Синод постановил осуществить перевод на русский язык сначала Священного Писания Нового Завета, а затем и Ветхого Завета. «К переводу сему, — говорилось в синодальном определении, — должно приступить со всевозможной осмотрительностью через лиц, испытанных в знании еврейского и греческого языков, по избранию и утверждению Святейшего Синода». Труды по переводу были возложены на четыре духовные академии. Московской духовной академии поручено было перевести Евангелие от Марка, послания апостола Павла к Римлянам, Галатам и Евреям. В переводной комитет академии под председательством ректора вошли профессор протоиерей Петр Делицын († 1863) и профессор А.В. Горский. Общее руководство переводом осуществлял митрополит Филарет (Дроздов), получавший из Синода на просмотр все поступавшие из духовных академий переводы.

Профессор П.С. Казанский (1819-1878, проф. МДА кафедры гражданской истории, д-р богословия. — Примеч. ред.) писал своему брату, как Александр Васильевич Горский изумлял слушателей «рассказами о митрополите, который субботу, воскресенье и понедельник сидел с ним непрерывно часов по 12-ти за переводом»[9].

Напомним, что А.В. Горский полностью поддержал мысль святителя Филарета, принятую и Святейшим Синодом, о переводе Священного Писания Ветхого Завета на русский язык с древнееврейского Масоретского текста, а не с греческой Септуагинты.

Ректор академии

Научное руководство для Александра Васильевича стало особой формой служения Богу и людям. Он не только стремился передать молодежи накопленные знания и научить ее правильно осмысливать и анализировать новую информацию, но старался пробудить в студентах творческую инициативу и научить работать с литературой, каким бы сложным ни представлялся исследуемый вопрос. Ему были присущи недюжинное терпение, отеческая забота и педагогический такт. Он всегда был открыт для любознательных студентов, и его занятия не ограничивались лекциями в аудитории. Библиотека, где он нес послушание, явилась местом обучения навыкам работы с книгой. Кроме того, свой дом он также сделал «домашней аудиторией», куда приглашал учащихся для разбора тем, заданных им для рефератов, или уже написанных работ.

Неудивительно, что многие студенты обращались к нему и с темами от других преподавателей в надежде получить нужные справки или книги. Один из его учеников так описывает свое «хождение к ректору»: «Бывало, окруженный массою книг, размещенных на столах, стульях, на диванах и под столами, стульями, диванами, расставленными в шкафах, этажерках и даже на полу, постоянно занимающийся А.В. Горский всегда принимал студента, пришедшего к нему за советом или пособием, расспрашивал о ходе его занятий, наделял нужными или полезными книгами тотчас или спустя несколько часов, иногда несколько дней. Иногда он и сам любопытствовал пообстоятельнее рассмотреть то дело, каким интересовался студент. Иногда интересный вопрос требовал многих справок по специальной литературе на разных языках; Горский по разным изданиям пересматривал все, относящееся к делу, а за собой вел и любознательного студента»[10].

Биографы Горского пишут, что Александр Васильевич представлял собой пример удивительного научного бескорыстия. Все знали, что он не считает своими находки и открытия, сделанные им в долгих научных поисках, которые прославили бы его имя. Этот ­удивительный человек охотно делился познаниями со всяким, кто испытывал в этом необходимость. Чуждый авторского самолюбия, он забывал даже и о своем авторском праве. При его помощи работали А.Н. Муравьев; Савва, впоследствии архиепископ Тверской; граф М.В. Толстой; Филарет, архиепископ Черниговский. За его советами обращались такие ученые, как А.В. Погодин, И.И. Срезневский, М.И. Сухомлинов, О.М. Бодянский и другие.

В 1860 году митрополит Филарет рукоположил А.В. Горского в священники и в том же году пожаловал ему сан протоиерея. В 1862 году протоиерей Александр Горский был назначен ректором Московской духовной академии. И хотя существовала незыблемая, как казалось, традиция ставить во главе духовных академий только архимандритов или епископов, нравственный и научный авторитет позволил Горскому претендовать на столь высокий пост. В эти годы в России проводилась духовно-учебная реформа, в которой Горский принял участие как ректор. В 1870 году в МДА ввели новый академический Устав, благодаря которому увеличилось число кафедр и были ограничены сроки службы профессоров. Потребовались молодые преподавательские кадры. Благодаря инициативе ректора в МДА появились новые преподаватели — В.О. Ключевский, П.С. Казанский, В.Д. Кудрявцев-Платонов, архимандрит Михаил (Лузин) и другие. Академический Устав 1869 года создал условия для развития церковно-исторической науки. Профессор МДА А.П. Лебедев (1845-1908; русский историк Церкви, византинист. — Примеч. ред.), в частности, отмечал, что «день появления в свет этого Устава можно считать днем действительного нарождения церковно-исторической литературы у нас в России; с этого же времени церковно-историческая наука вышла за стены учебных заведений и сделалась явлением общественного значения»[11].

Благодаря новому Уставу в духовных академиях были созданы новые отделения: богословское, церковно-практическое и церковно-историческое. У студентов появилась возможность выбора своего научного будущего. В частности, те, кто занимался на церковно-историческом отделении, теперь в течение четырех лет изучали главным образом исторические науки, писали семестровые, кандидатские и магистерские сочинения на исторические темы. Они глубже осваивали тематику изучаемых вопросов, расширили круг специальной литературы, привыкали к самостоятельной научной работе, что повышало общий уровень их знаний.

Должность ректора не изменила отношения протоиерея Александра Горского к студентам, к которым он проявлял большую любовь и теплоту. Отец ректор обращался к лучшим сторонам человеческой природы, веря только в них, стараясь развить в подчиненной ему молодежи любовь к науке, любовь к духовной школе, откровенность и доверие к себе, как отмечает один из его биографов. Горский всегда был искренним с ними и, называя их «детками», выражал свои неподдельные чувства. Его желанием было сделать академию одной семьей, где жизнь построена на доверии и взаимоуважении. Не сочувствуя крутым мерам, отец ректор последовательно добивался этой цели благодаря нравственному влиянию своей личности. Были случаи, когда студенты делились с ним личными переживаниями, в частности о болезнях близких, и встречали в ответ горячее сочувствие и сострадательную молитву.

Случалось, отец Александр сам, услышав от кого-то о несчастье в семье студента, предлагал ему помощь и поддержку. Архиепископ Николай (Зиоров, † 1915) вспоминал: «Каких-либо стеснений в жизни студенчества не существовало; только в редких случаях постигала кара кого-­либо из провинившихся — в виде замечания инспектора. Было, однако же, несколько случаев (кажется, два или три), когда студентов подвергали карцерному заключению на несколько часов. В таких случаях карцером служила так называемая "печура" (комната) служителей. Но туда попадал студент после многократных совещаний о. ректора, инспектора и старших профессоров, причем о. ректор волновался, кажется, больше, нежели виновный студент, — по крайней мере, добрый о. ректор, бывало, несколько раз пошлет келейника справляться у студентов-однокурсников, каково самочувствие заключенного, — и всегда сопровождал заключение посылкой книги Джона Мессона "О самопознании". Студенты любили своего ректора, боялись его огорчать, любовно называли "папашей" и "истинно святым человеком"»[12].

Заботясь о духовной жизни учащихся и педагогов академии, отец ректор устроил и освятил Покровский академический храм в 1870 году, его же стараниями было устроено и академическое кладбище.

Александр Васильевич Горский еще при жизни удостоился признания своих научных заслуг, внеся неоценимый вклад в богословие, библеистику, церковную историю, историю церковного искусства, историческую литургику, филологию, славистику и церковное право. Он был кавалером орденов Российской империи, в том числе Святой Анны (I степени), академиком Санкт-Петербургской академии наук, членом-корреспондентом Московского археологического общества и Югославянской академии наук и искусств в Загребе, членом Общества любителей российской словесности и Общества любителей духовного просвещения, почетным членом Общества истории и древностей Российских.

Протоиерей Александр Горский скончался в 1875 году. Последний год своей жизни ученый тяжело страдал. У него обнаружилась болезнь сердца. «Он таял не по дням, а по часам. Незадолго до своей кончины он уже не мог ходить и лежать, а сидел в кресле. Сознания не терял. В ночь на 12 октября его не стало. В минуту смерти он — со словами "домой, домой" — вскочил с кресел и пошел к иконе Пресвятой Троицы, бывшей в гостиной, и тут, пошатнувшись, упал на руки бежавших за ним слуг и скончался»[13].

Российская историческая наука понесла в тот день тяжелую утрату. По словам очевидцев, тех, кто знал отца Александра, его смерть никого не оставила равнодушным. Но можно не сомневаться, что в этот трагический день в обителях Божиих появился новый молитвенник о Московской духовной академии и всех к ней причастных.

***

[1] В «Богословским вестнике» в 1897 году были частично опубликованы письма В.В. Горского родственникам под общим названием «Страница из истории православной русской миссии в Китае: Из записок миссионера».

[2] Смирнов С.И. Александр Васильевич Горский: [Биографический очерк] // Богословский вестник. 1900. Т. 3. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Smirnov/aleksandr-vasilevich-gorskij-biograficheskij-ocherk/#note62_return.

[3] Должность бакалавра академии существовала до введения Устава духовных академий 1869 года и соответствовала позднейшей должности доцента.

[4] Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. 7. СПб., 1893. С. 165.

[5] Субботин Н.В. Воспоминания, заметки и письма. А.В. Горский // Русское обозрение. 1896. Т. 37. С. 266.

[6] Высоко ценил протоиерея А.В. Горского и митрополит Московский святитель Иннокентий (Вениаминов), часто спрашивая его советов.

[7] Жизненный путь и научное наследие протоиерея А.В. Горского / А.С. Мельков. М.: Пашков дом, 2006.

[8] Такими трудами профессора МДА — современники Горского считали следующие исследования: Фивейский П.С. Взгляд на историю Русской Церкви. М., 1834; Остроумов И.Н. История Флорентийского собора. М., 1847; Нечаев В.П. Святитель Димитрий, митр. Ростовский. Кроме того, еще в XIX веке были изданы многие письма Горского, а также его дневники и проповеди. Также сохранилась часть лекций протоиерея Александра Горского по догматическому богословию.

[9] Письмо епископу Платону (Фивейскому) от 15 декабря 1860 г. // Беляев А.А., прот. Профессор Московской духовной академии П.С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромском Платоном. Сергиев Посад, 1910.

[10] Смирнов С.И. Александр Васильевич Горский: [Биографический очерк] // Богословский вестник. 1900. Т. 3. № 11. С. 381-441.

[11] Лебедев А.П. Церковная историография в главных ее представителях с IV века по ХХ. М., 1898. С. 512-513.

[12] Николай (Зиоров), архиепископ Варшавский. Мои воспоминания о Московской духовной академии: (К столетнему юбилею). Варшава, 1914. С. 10-11.

[13] Там же. С. 24.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru