Russian Orthodox Church

Official website of the Moscow Patriarchate

Русская версияУкраинская версияМолдавская версияГреческая версияАнглийская версия
Patriarchate

Иеромонах Александр (Синяков): В Русской семинарии в Париже совмещаются светское и духовное образование

Иеромонах Александр (Синяков): В Русской семинарии в Париже совмещаются светское и духовное образование
Version for print
18 October 2011 year 11:30

Ректор Русской духовной семинарии в Париже иеромонах Александр (Синяков) в интервью порталу «Татьянин день» рассказал о деятельности этой духовной школы Русской Православной Церкви.

— Отец Александр, как получилось, что именно Вы стали ректором Русской духовной семинарии в Париже? Расскажите немного о себе.

— У меня все было очень просто: я всегда стремился вести монашеский образ жизни и после окончания школы, на следующий день после получения аттестата, уехал в Ипатьевский Костромской монастырь. Тут я прожил год, пока владыка Александр, тогда архиепископ Костромской, сейчас митрополит Казахстанский, не благословил меня отправиться на обучение во Францию. Учился я в Сорбонне, где защитил магистерскую и докторскую диссертации, и в Свято-Сергиевском православном богословском институте, где защитил магистерскую. Когда появилась идея создания семинарии во Франции, архиепископ Корсунский Иннокентий (сейчас — архиепископ Виленский и Литовский) предложил мне духовную школу возглавить. Затем последовало решение Священного Синода.

Ректорство для меня — это огромный опыт, который дает очень многое. Конечно, мы уже пережили огромное количество испытаний, трудностей, столкнулись с неописуемым количеством сложностей. Но благодаря милости Божией все это прошло, но многое, конечно, впереди — семинария очень молода, должна окрепнуть.

Русская духовная семинария была основана четыре года назад Священным Синодом Русской Православной Церкви по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла, тогда еще митрополита Смоленского и Калининградского. Собственно открыла она свои двери два года назад. Совсем недавно мы начали третий учебный год в семинарии.

— Где территориально находится семинария в Париже?

— Территориально семинария находится в пригороде. Туда проложена ветка метро — 25 минут от центра, что для французов — огромное время. Но зато это привычно для русских, знакомых с огромными московскими расстояниями.

Семинария располагается в бывшем католическом монастыре, который раньше занимали сестры-помощницы. Сначала мы арендовали помещения, а 1 августа этого года Русская Церковь стала владельцем монастыря и прилегающей к нему территории. Теперь у нас есть довольно большое здание, где 25 студенческих комнат, пять комнат для священников и преподавателей, приезжающих в семинарию, плюс почти четыре гектара парка. В этом году мы начали строить деревянный русский храм, который станет олицетворением настоящего русского зодчества.

— Пока семинарский храм находится в приспособленном помещении?

— Да, в семинарии есть домовый храм в приспособленном помещении, который мы сейчас полностью видоизменяем. Изнутри он расписывается фресками. Следующим этапом будет установка иконостаса, который прибудет к нам из мастерской Троице-Сергиевой лавры. Очень хочется, чтобы этот храм был идеальным храмом русской православной традиции, чтобы его можно было, в том числе, показывать приходящим к нам гостям.

Семинарский храм был освящен еще при сестрах-помощницах во имя преподобной Женевьевы Парижской, святой VI века, которая очень почитается в русской эмиграции. Святая Женевьева почитается и православными, и католиками. Мы решили освятить престол нашего храма и в честь преподобного Мартина Исповедника, боровшегося с монофелитской ересью, — так как умер он в Корсуни, мы считаем его одним из покровителей Корсунской епархии.

— Много ли в семинарии воспитанников?

— В этом году у нас обучается 22 человека — каждый год мы принимаем в среднем около семи человек, иногда чуть больше. Большинство наших студентов из России, но есть также молодые люди из Украины, Молдавии, русской эмиграции в Западной Европе. Три наших воспитанника — представители инославной культуры, обратившиеся в Православие: колумбиец (он был рукоположен в диаконы в прошлом году), гражданин Ганы (рукоположен в священники Александрийского Патриархата несколько недель назад), а также гаитянин из Русской миссии Зарубежной Церкви на Гаити, который пока еще ждет получение французской визы.

Языком общения в семинарии является французский. Две трети богослужения у нас совершаются на нем же.

— А кто преподает в семинарии?

— В плане обучения наша семинария особенная. Дело в том, что основной курс обучения — примерно 2/3 всех занятий — наши семинаристы проходят в одном из парижских университетов: или в Сорбонне, или в Свято-Сергиевском богословском институте, или в Католическом университете Парижа. Только треть занятий проходит внутри самой семинарии — сюда входит то, что необходимо знать будущим пастырям по стандартам Учебного комитета Русской Православной Церкви. Наши преподаватели — клирики Корсунской и соседних епархий, миряне — представители русской эмиграции, преподаватели университетов. От католиков к нам приходят преподавать латинский язык. Я преподаю греческий и догматическое богословие.

— Да, уникальная система… В чем ее достоинства?

— Цель этой системы в совмещении светского и духовного образования. Русская Православная Церковь в последние годы отправляла много студентов на обучение в европейские светские учебные заведения, оставляя их иногда без надлежащего духовного окормления. И Русская духовная семинария впервые совмещает обучение в светских учебных заведениях, оставаясь при этом в рамках духовного образования Русской Православной Церкви. Получается, что студент получает два образования — университетское и церковное. Это позволяет ему, с одной стороны, познакомится с университетской средой, с ее вызовами — это очень важно для верующего человека, потому что он там сталкивается с неверующими людьми, с людьми другой культуры, других вероисповеданий. И в то же время, он укрепляет свои духовные корни, проверяет веру на крепость. С другой стороны, семинария помогает выдержать культурный шок, который студент переживает, оказываясь в иной среде, но при этом он не остается внутри своей конфессии — как будущий пастырь он контактирует и изучает людей, с которыми ему придется общаться на приходе в дальнейшем. Система наша похожа на метод ковки меча: из горячего в холодное и наоборот.

— В стенах семинарии у студентов есть дополнительные послушания?

— Да, конечно. Во-первых, день у нас начинается с Божественной литургии — на ней присутствуют все, если только нет каких-то очень уважительных причин для отсутствия. И завершается день вечерним богослужением, на котором тоже присутствуют все студенты. Причем, не приходится никого заставлять — ребята сами всегда охотно приходят. Многие из них поют, кто-то прислуживает в алтаре, те, кто в священном сане — служат по очереди.

Кроме того, есть послушания по организации внутренней семинарской жизни, например, в трапезной. Мы часто стараемся отправлять наших студентов на приходы Франции. Наш хор сопровождает иногда паломников к общехристианским святыням, иногда помогает на приходах во время престольных праздников или в каких-то иных торжественных случаях.

— В Парижской семинарии есть какой-нибудь журнал, газета?

— Да. Уже около четырех во Франции лет издается возрожденный «Вестник Русской Православной Церкви» — он выходит на французском языке, раз в три месяца. Также мы издаем небольшой студенческий журнал на французском и русском языках в электронной версии.

— Вы живете среди людей с другим менталитетом, очень отличным от русского. Какое отношение у них к семинарии, к Вашим воспитанникам, к Вам?

— Вообще, должен сказать по своему опыту — а я живу в Европе уже 12 лет — что французы относятся к нам с большим интересом, с уважением к русской культуре, и в частности, к русскому Православию. Мы чувствуем большую любовь французского общества к Православной Церкви. Когда появился проект нашей семинарии, французы отнеслись к нему очень положительно. Критика была, но она была с российской стороны. Французы же нас поддерживали, как могли — и католики, и православные. Верующие были счастливы, что у них в стране будет духовная школа, где будут учиться священники для них — ведь в Западной Европе сейчас огромная нехватка православных пастырей.

— Каким образом существует ваша небольшая семинарская община? Думаю, отношения у вас в коллективе строятся несколько иначе, чем в больших духовных школах?

— Да, конечно, существует огромное различие. Мы постарались сделать так, чтобы между руководством семинарии и каждым студентом были личные отношения. У нас каждый студент на виду, и за несколько лет учебы он становится совершенно прозрачным для архиерея, для руководства семинарии, что с учетом особенностей священнического служения на Западе очень важно. Необходимо, чтобы к человеку, который возглавит православный приход за границей, было стопроцентное доверие со стороны Священноначалия.

То, что семинария маленькая, меняет отношение и между самим студентами. Мы стараемся воспитывать студентов не в атмосфере страха перед наказанием и в соблюдении дисциплины, сколько в атмосфере ответственности за то, что они сами собой представляют. Мы объясняем, что любой неверный шаг с их стороны скажется на репутации Русской Православной Церкви в целом и на образе стран, которые они представляют. По ним судят о Церкви, по ним судят об их странах, — это и есть особенность пребывания в иностранной, инокультурной среде.

— В стенах семинарии собрались люди разных культур: как они сами друг с другом уживаются? Думаю, украинец и русский понять друг друга могут, но как быть с колумбийцем или гаитянином? Ведь даже мировосприятие у представителей разных народов разное.

— Да, так и есть. В этом смысле у нас существовали трудности. Ребята образовывали свои межэтнические группки. Мы очень с этим боремся, чтобы показать вселенскость Православия, чтобы показать, что вера во Христа преображает человека до такой степени, что он, продолжая оставаться носителем конкретной национальной культуры, понимает, что вера во Христа сильнее. И что во Христе нет ни эллина, ни иудея, ни мужеского пола, ни женского.

Мы стараемся создать такие условия, чтобы каждая культура проявляла себя вполне, и показывала то, что она имеет ценного, но не ограничивала свободу и самовыражение людей культуры другой. Обычно мы отмечаем все праздники сообща — и то, что празднуют африканцы, и то, что празднуют французы, и то, что празднуют русские, то, что празднуют молдаване и украинцы. Мы стараемся показывать друг другу друг друга. И каждая культура показывает лучшее, то, что ближе всего ко Христу и Евангелию.

— А у гаитян это, например, что?

— Простота в отношениях. Отсутствие какого бы то ни было напряжения в отношениях с руководством. Люди из маленьких стран, где все более доступно, где люди более высокого положения с легкостью общаются с людьми, стоящими ниже по социальной лестнице, как раз именно такие. И эта черта очень важна в контексте семинарского воспитания, потому что мы стараемся донести до наших студентов мысль, что среди нас нет более или менее важных людей. Все едины и все ценны перед Богом. У каждого есть свой талант, который стоит таланта другого человека.

Все наши студенты приехали из стран с непростой историей, с непростой экономической и политической обстановкой. Мы узнаем друг о друге новые вещи, делимся своей болью. И это помогает нам всем осознать величину того дара, который Господь нам дал, поместив всех вместе под одну крышу.

Беседовала Наталья Волкова

Version: Russian

All materials with key words